Начало игры

Шаг, еще один, и снова. Новый поворот, прямой коридор, как две капли воды похожий на предыдущий. Та же темная отделка, тот же запах старины, которым были пропитаны стены. Вроде и не такое уж древнее здание. Но множество хранителей, близость сильных богов, и стены, кажется, дышат историей, готовые поведать о сотворении мира любому внимательному уху, которое сможет услышать их тихий шепот, разобрать вкрадчивые слова. Никто не хотел. Разговаривать со стенами это ведь попахивает сумасшествием. Хотя и в богов многие не верят, но это ведь не мешает им существовать.
Тонкими пальцами мягко по стенам, отмечая свой путь прикосновениями. Просто по привычке. Мертвая тишина непроницаемой шапкой ложилась на уши, скользя теплым покрывалом по враз накалившимся нервам, заставляя шагать мягче, неслышно. Словно боясь разрушить плотную завесу беззвучия случайным шорохом или скрипом. Поэтому вместо звуков – прикосновения к стенам, пока ноги аккуратно ступают по истертым сотнями ног коврам в бесконечной змее очередного коридора. До сих пор не мог привыкнуть к размерам здания. Все также иногда кажется, что они сплетаются в немыслимый лабиринт, сотворенный безумным архитектором для собственных забав.
Снова поворот, небольшая лестница, другой коридор. Никогда не плутал в этих коридорах, но пока уверенно шел к намеченной целее, не мог отвязаться от трепыхавшейся в голове мысли, что потерял дорогу. Не страшно. Просто неприятно играет тишина по натянутым нервам. Хоть и любит темноту, но безлюдье душит, давит, глушит. А ведь пошел как раз в поисках компании. День в разгаре, все разбежались по своим делам. А Дэниэль не могу спокойно так встать и выйти под палящее солнце, если конечно не хотел встретиться подбородком с асфальтом прямо в середине недолгой прогулки. Так что приходилось сидеть дома. В одиночестве. Не могу. Ни фортепиано, ни гитары.
Новый поворот и пальцами вниз по косяку двери знакомой комнаты, наслаждаясь гладкостью дерева. Шаг вперед. А смысл стучаться, если дверь распахнута настежь.
- Люблю я твою комнату, - привычно глазами по обстановке, втягивая носом неповторимый запах, присущий любому обитаемому помещению. – Нет солнца, - как всегда обрывки мыслей вместо полных предложений. Будто говорил сам с собой. А по сути, так и было. Ни возмущенного вопля, ни приветствия, ни даже шепота. Взглядом снова обвел комнату, цепляя диван и лежащего на нем хозяина. Значит дома, значит все в порядке.
- Дай гитару, - просьба, вместо приветствия. Так было всегда и так и останется. Смысл вить длинные, красивые предложения, затрагивающие душу, разливающиеся улыбкой на лице, если все уже сказано за первые дни знакомства. А теперь уже можно сразу к делу, без лишних предисловий. И лишней логики. Шаг, еще один в сторону дивана и лежащего не нам парня. В оборванной, грязной одежде. Мягко опустился на край дивана, взглядом скользя по тряпкам, что некогда были одеждой, цепляясь за узор из свернувшейся крови. Невольно сглотнул, едва касаясь пальцами проводя по бурым пятнам.
Высохли.
И в качестве альтернативы – рукой себе в волосы, привычно откидывая с глаз длинную челку.
- Что случилось? – оперся локтем о свое колено, разворачивая лицо к лежащему на диване.

- И что ты вечно с ним поделить не можешь? – равнодушный голос, вопрос без особой надежды на ответ. Интересно? Возможно. Ведь сложно понять, что могло толкнуть Артура на применение силы. Да такого применения, что двигался Антеро с явным трудом. Но вместо того, чтобы лежать на диване и тихо стонать, изображая умирающего и тихо взывая к человеческой жалости, героически отскреб себя от предмета мебели и даже нашел силы уйти в душ.
- Не понимает шуток – не шути, - предложение в закрывшуюся дверь. А собственно, это все их дела. Может, когда-нибудь и Даниэлю достанется по самое не балуй. Хоть и сложно это представить, ведь пока ни разу ничего подобного и не было. Хоть садись и пиши мануал «Безопасное общение с Артуром. Пара сотен простых правил».
Усмешка по тонким губам. Собственно, он пришел сюда спасаться от скуки и удушающей тишины, а не читать лекции, воспитывая кого-то. Тем более, если этого «кого-то» уже не перевоспитать. И не очень хочется на самом-то деле. Каждый человек привлекателен в своей уникальности, своими оригинальными и неповторимыми тараканами, если угодно. А перевоспитывать – приводить всех под один идеал. Глупо. И бесполезно.
Лучше уж пройти, мягко ступая по теплому ковру к углу, медленно провести кончиками пальцев по чехлу, прежде чем взять инструмент в руки. И обратно к дивану, куда как раз уже уселся снова Антеро.
- Или как? – Даниэль внимательно заглянул в глаза парня, довольно улыбаясь. – У тебя есть еще варианты? – и, не дожидаясь ответа, уселся на пол, используя диван как спинку, освобождая гитару от чехла. Давно пора бы уже завести свою. Но почему-то намного приятнее приходить в эту комнату. Где, кажется, всегда царит  полумрак, даже если в окна бьет солнце, настойчиво протискивая свои лучи через приоткрытые тяжелые шторы. Но комната, окованная тканями темных тонов, по определению не может быть светлой. Темной, для кого-то мрачноватой. Но такой теплой и уютной. Привычной. И хочется говорить здесь шепотом, хоть вроде и нормальное человеческое жилище. Но с первого раза, когда нога переступила порог, в душе прочно поселилось странное впечатление о комнате. И хочется выключить свет и замереть в тишине, прислушиваясь к беззвучному шепоту стен, касаясь нервами плотной темноты. Прислушиваясь к чуть сбитому болью дыханию друга.
Но пришел не за этим. В доме и так слишком много тишины, чтобы искать ее еще и здесь.
Привычно устроить гитару на ногах, прислоняясь спиной к дивану. И мягко по струнам, прорезая тишину тихим разговором пальцев и струн. Касание – звук, движение – слово. Привычный разговор, где все понятно с полдвижения, и с полу-звука. Закрыл глаза, откидывая голову на диван и закрывая глаза. А зачем следить, если знаешь гитару настолько, что пальцы уже движутся сами, неспешно перебирая струны, извлекая мелодию, знакомую еще с детства. Тихая, спокойная. Такая теплая и уютная, как сама эта комната. Любил эти звуки. Любил эту песню без слов. Особенно когда на душе было пусто и что-то хотелось бросить в ее темное жерло. Звуки. Чувства.
- Больно? 

- Разные представления – проводите досуг по отдельности. Не пересекаясь.
Скольжение тонких пальцев по струнам. Привычные движения, срывающие стоны струн, сливающиеся в тихую и спокойную мелодию. Нравилась спокойная музыка. Агрессия – это для сцены, когда рев толпы отзывается шумом в ушах, сбивая с ног и заставляя двигаться активнее, отвечая на крики выбросами собственной энергии. Быстрые ритмы это когда нужно завести толпу, заставляя двигаться в такт песне. А так, для себя, когда хочется просто отдохнуть, растворяясь в нежной песне, - легкие движения, нежные прикосновения, тихая мелодия, как нельзя кстати подходящая для полумрака комнаты.
- Сам сказал, что тебе скучно. Что ж  ты будешь делать, если моя тощая задница будет сидеть у себя в комнате? – ответы на автомате, не поворачивая головы, не поднимая взгляд на собеседника. Будто и неинтересно вовсе, что он там говорит, распластавшись на диване. На деле – простая привычка. Не хотел бы компании – взял гитару и свалил в укромный уголок. Какой-нибудь темный подвал. Там тоже, полумрак и странный уют.
- Хочешь устроить у себя в комнате шоу «Последний герой»? Хотя если притащишь сюда фортепиано - точно перееду,– широкая усмешка на тонких губах. Даже поднял на мгновение глаза на друга, правда тут же снова отворачиваясь и прикрывая веки, не забывая нежно ласкать струны, чтоб не стихал разговор, чтоб не рассыпалась тишиной мелодия.
- А вообще, хочешь – заходи. Двери же не заперты на сотни замков. Только гитару прихвати, - тихий голос, низкий шепот, чтобы не разрывать канву мелодии, не мешать плавному потоку звуков.
- Жалеть о чем-то глупо. Все хорошо – получай удовольствие. Что-то не нравится – измени, - быстрый ответ, не особо вдаваясь в смысл вопроса. И правда, все кажется так просто. Хотя наверно только для того, кто легко приспосабливается к перемене мест, к разным людям. Не сравнивая и не выбирая лучшее. Всего лишь просто живя сегодняшним днем, не вспоминая о сером прошлом, не стараясь заглянуть в возможно приторно радужное будущее. А просто живя едиными порывами, мимолетными всполохами чувств, без планов, без глобальной цели. Можно конечно разразиться длинной и замысловатой тирадой, тем более говорить много и красиво Дэниэль хорошо умеет, а философские разговоры иногда могут быть в чем-то полезны. Но искать причины, почему Антеро об этом спросил, зачем, о чем конкретно – глупо. Если человек задает вопрос – он хочет только получить ответ,  А не чтобы в его мысли старательно лезли, стараясь разобраться что там к чему, старательно находя тонкие нити охрененно глубокого смысла в каждом предлоге.
- К боли нельзя привыкнуть. Можно лишь убедить себя, что получаешь от нее удовольствие, - глубокий вздох, склоненная к гитаре голова. Длинная челка упала на прикрытые веки, руки нежно прижимают инструмент к телу. Слова сливаются со звуками, превращая неспешный тихий разговор в своеобразную песню. Дуэт. Дыхание в такт, ровное сердцебиение. 
- Тебе тут не концерт по заявкам, - тихий смех слился с музыкой. Тонкая рука мягко накрыла струны, заглушая последний вскрик неспешной мелодии. – Хотя если хорошо попросишь – может я сыграю то, что ты хочешь, - и ненадолго отложил гитару, разворачиваясь полубоком. Оперся локтем на диван, улыбаясь и ловя взгляд Антеро, дожидаясь ответа.

Отредактировано Daniel Davis (2010-05-05 20:52:40)