- Влассис - друг мой. Перестань держаться, выпусти то что внутри тебя. Разве это не прекрасно - управлять судьбой человека наподобие Бога. Почему они - Хранители, любимцы Богов, должны решать нашу судьбу, судьбу простых людей, а мы, те кто держим в себе слуг Богов, должны терпеть угнетения этих лицемеров и подонков? Подумай сам - мы сможем обуздать нашу жажду крови, и управлять силой, которой дарована нам, использовать её для того чтоб свергнуть Олимпийцев, или лучше - покорить всех носителей их силы, и тогда мы будем главной расой... баланс сможет наконец встать на нашу сторону, - Говорил Эмбрю. Тотандотулло ужасно боялся, что Эмбрю выйдет победите6лес в этой схватке.
- Ты - вооплощение дьявола... Ты - не Эмбрю. И как бы сладки не были твои предложения... - Влассис ели-ели выдавливал из себя эти слова: он сейчас очень хотел согласится и остановить ментальную борьбу Бога против Люцифера, - Я ухожу отсюда. Я не способен бороться с тобой и с хранителем, - От подобных слов дыхание Тотандотулло сбилось: Гидра не хотела отпускать своего Носителя из этого места. А ведь мужчина просто мог бы отбежать на 20 метров и уже спокойно гулять по улицам. Ан нет, ведь он об этом ничерта не знал. Однако, в его голову пришла, казалось, замечательная мысль.
- Пусть я не уйду живым из этого места, я все же постараюсь поселить в его душе Бога... Хочет гарпия Эмбрю этого, или нет, - Твердо решил Влассис, и начал петь молитву Деве Марии, постепенно отходя назад. Хотя, сейчас обычный шаг его был подобен быстрой хотьбе обычного человека. Гидра сейчас сходила с ума из-за, с ее стороны, глупости Носителя и еще пуще добивала остатки сознания Влассиса. Еще чуть-чуть, только он закончит эту молитву, он набросится на хранительницу и разорвет ее. Но вдруг его шаг остановился. Влассис начал петь тише. Дрожащая левая рука скользнула под рубаху и достала крестик. Теперь его шаг был обращен к фонтану. Там-то лежало его ружье. прикладом которого можно было спокойно раскрошить череп хранительницы. Когда он уже стоял возле борта фонтана, он поцеловал крестик, и оставил его поверх рубашки. Молитву он не закончил. Далее последовала молитва за здравие Эмбрю, но громкость ее граничила с бормотанием. Кровь ударила в голову. по мере его приближения к девушке и по мере близости триумфа Гидры, злость мужчины все больше и больше доминировала над страхом и над верой. Озарятся злобной улыбкой его лицо не спешило.
- Я перечу сам себе. Эмбрю, но... - Он чуть ли не шмиыгнул в фонтан, и достал оттуда ружье. после вернулся на исходное место, - Но... - Влассис не знал, что и отвечать сейчас. Соглашаться, или нет - сейчас решалась судьба этого вопроса. Он хотел скатьа "Я согласен убить ее", но после он собрал все свои силы, и попытался удержать эти слова в себе. Для раздумий ему необходимо было время.
- Эмбрю больше не молжет держать свое сознание под контролем. Я же, пока что, свободно мыслю, и могу вести с собой диалог. Значит Гидра владеет только мной внешним. Нужно как можно дольше продержатсья в этом состоянии... Но чем больше Гарпия ждет - тем больше она злится... Я рискую загнуться на полу слове сейчас... - Он сглотнул... Но с горчеью осознал, что ему придется промолчать, если он хочет спасти хотя бы свою шкуру.
- Убив ее я возьму огромный грех на себя. Оставив все как есть я тоже буду достоин гнить в аду. Что-то сделаю Эмбрю - тоже самое. Я не смогу причинить вред Гарпии, не причинив вред самому Ларкину... - Его взгляд спустился на раненную ногу Эмбрю, - Он двигается так, будто нога и не ранена вовсе. О, Боже, помоги мне. Прими меня в свое царство, ибо я умру с молитвой на устах! - Взмолился Влассис, и продолжил бормотать молитвы. но уже не за здравие, нет. За упокоение. И это уже была отнюдь не песня. он гвоорил эту молитву. словно сумасшедший последнюю фразу, которую он помнил по человеческому языку.

Отредактировано Vlassis Tothandotullo (2010-06-02 15:49:05)

Эмбрю наблюдал за тем, как Влассис читал молитвы, разные, непонятные для юного студента молитвы.

Он совсем спятил? Гарпии, Гидры, Хранители - всё это указывает на то, что Бога не существует... по крайней мере он не один,

Парень не понимал, зачем мужчина так судорожно сдерживал своё чудовище внутри.
- Ты - вооплощение дьявола... Ты - не Эмбрю. И как бы сладки не были твои предложения... - Эмбрю засмеялся. Он чуть приблизился к Влассису, но всё ещё сохранял дистанцию.
- И как бы не были мои предложения сладки, ты всё равно их примешь, ведь у тебя нет выбора - внутри тебя живёт нечто, что намного сильнее этой пустой библии, которую ты так яро восхваляешь, - Ларкин получал от этого полное удовлетворение. Ему нравилась свобода действий. Он могу убивать, спасать, уничтожать и разрушать одновременно, и за последствия платить никто его не заставит, ведь с такими способностями, которые казали Эмбрю безграничными, никакой закон не могу бы поймать Гарпию.
- Хотя да, я дурак. Чем больше ты держишь своё внутреннее начало, тем сильнее становится её гнев. Когда она выйдет, мои бесчинства будут казаться простыми сказками, - да. Известный факт, что если держать долго в себе, когда всё выходит наружу, сила этого всплеска намного величественней, чем у того кто поддался ей с самого начала.

Он будет новичком, и сдержать все свои амбиции не сможет... Это будет великолепно - ослепительный гнев который пронзит его тело начнёт контролировать его разум, тело, и даже мысли. Он будет желать крови намного сильнее чем я, и последствия его ярости будут просто феноменальны,

От своих мыслей, парень начал смеяться. Какое же удовольствие получает тот, кто предугадывает всё наперёд. Но вот одно он предугадать не смог - появление ещё одного Носителя. Ларкин сразу обратил внимание на маленький силуэт, появившийся возле площади, но он никак не мог себе представить, что это хрупкое создание могло быть ещё одним Носителем. Она смотрела на Влассиса, будто бы встречала его раньше. Когда девочка побежала защищать Хранительницу, Эмбрю перестал смеяться, так как видел, что она начала бежать всё быстрее, а для своего возраста - такая скорость была очень необычной. Когда та споткнулась, то приземление на бетон не произошло - девочка, хрупка и милая, обратилась в большого коня, с длинными, белыми крыльями на спине.

Пегас?! Не может быть!

Эмбрю не мог поверить своим глазам, ведь перед ним был Пегас - порождение Медузы, и Посейдона, одного из трёх братьев. Эмбрю не боится Гидру, которая таиться во Влассисе, но Пегас... Этот конь мог развивать скорость в десять раз быстрее Гарпии, и улетать от него не было смысла, так как в любом случае конь настигнет его. Пегас быстро подбежал к Влассису, и опрокинул того.

Теперь беды не миновать...

Подумал Эмбрю. Сейчас, когда Влассису нанесли урок, сдержать чудовище внутри себя было бы невозможно. Он еле держал себя в нормальном состоянии, а сейчас его ударили, что должно было вызвать в мужчине бурю негативных эмоций. Когда конь устремился к Эмбрю, тот попытался взлететь в воздух, в надежде, что он сможет скрыться, но куда Гарпии тягаться с Пегасом? Задев ноги парня, Пегас опрокинул Эмбрю, который упал прямо на одну из керамических ваз. При падении он порезал себе ладонь, откуда начала течь кровь. Эмбрю быстро спрятал свои крылья, чтоб их не раздавили копытом, и начал пятится назад, в страхе за свою жизнь. Одним ударом копыта, Пегас легко может проломать череп человеку, что уж говорить о руках и ногах. Сейчас всё внимание парня было направлено на Пегаса, и на Влассиса, который должен пребывать в полной ярости, и выпустить наконец своё чудовище, ибо сдержать такой напор эмоций не хватало бы сил никому из смертных.

Отредактировано Embry Larkin (2010-06-02 16:29:03)

-----> Кафе " Родные пенаты"
Сегодня, наверное, впервые за то время, как она узнала, что является носительницей сирены, девушка была несметно рада этому маленькому "проклятью судьбы", а может и подарку. Она прекрасно помнила, как долгое время не могла научиться управлять собственным голосом. Временами ей казалось, что это не она поет, а поет сирена, но позже все выяснилось и эти сомнения больше не мучили ее.
Сейчас же, прогуливаясь по площади, она услышала вдалеке крик и визг, люди активно убегали со стороны фонтана.
- Интересно, что там происходит? - мелькнуло у нее в голове, после чего она  тут же направилась туда.
- Любопытство сгубило кошку - мурлыкнула ее сущность. - Эй!!! А ты откуда нарисовалась? - возмутилась Мел. - А ты разве не чувствуешь? - продолжала мурлыкать та.  Прислушавшись к своим ощущениям, она действительно ощутила что-то такое, что трудно было ей объяснить: такое светлое и счастливое. Телом начало обуревать легкое томление. - Так! Прекрати сейчас же! Не время! В душе напоешься! – Бу! Ты такая противная, нет, чтоб благодарить меня за то, что я есть, а ты кричишь. Между прочим, благодаря мне, и только мне, у тебя столько поклонников и парней было. - Заткнись или сегодня на ужин у нас будут суши! - Не надо суши!!! - сирена тут же пошла на попятную Тогда будь пай девочкой или рыбой, или кто ты там! - шикнула девушка на свое второе я, которое таки соизволило заткнуться.
Добежав до места назначения, Мел резко остановилась.
- Мда... Дурка на выезде, психи на природе. - охарактеризовала она представшую ей абсолютно бредовую картину. Почему бредовую, спросите вы? Да потому что в реальной жизни вы навряд ли такое увидите, если только не накуритесь всякой гадости или ЛСД.
В центре событий была примечательная картина: пегас, топчущийся рядом с трупом мальчика, лицо которого было синюшного оттенка, девочка лежавшая рядом в полусознательном состоянии, неподалеку стоял горе-священник, видимо обезумевший от всего происходящего. - МММ веселуха и без меня?! Ну где справедливость?! Я сейчас заплачу. - сирена снова высунулась из своего угла. - О нет, только тебя тут не хватает. Мел, чувствовала, что нега охватывала тело все больше, волосы слегка удлинились.
Но главное было не это, главное и более пугающее было то, что этот спятивший носитель, как выяснилось спустя несколько минут, после того как сирена проверила его по своим каналам, поднял ружье и собирался пристрелить девочку, неподалеку от которой лежал.... - ЭМБРЮ??? - шок поверг Мелиссу.
- Эй ты ненормальный, а ну живо опусти ружье!!!!! - крикнула она достаточно громко, подбегая к  Эмбрю, прижавшегося к колонне, явно боящегося Пегаса.
Кинув изумрудный взор на пегаса и человека с ружьем, девушка, уже несколько изменившимся тоном, более суровым и в тоже время не предвещавшим ничего хорошего, добавила - Я прошу немедленно прекратить это безумство и угомонить, ваши разбушевавшиеся души. Или мне Вас успокоить? - темная бровь  дугой взлетела вверх, окидывая взглядом присутствующих. - Интересно, они догадываются, чем это может обернуться. - Ура!!! Сейчас концерт устрою!!!! - чуть ли не прыгала от радости сирена.

Эмбрю был всё ещё под шоком. Влассис уже сдался, и наверняка он был готов разодрать Хранителя на мелкие кусочки. Ларкин начал приходить в себя, всё больше отдавая себе отчёт о случившимся. Он не знал, что делать - попытаться убеждать, попытаться остановить Влассиса, может что-то другое? Но его прервал уж больно знакомый голос.
- Эй ты ненормальный, а ну живо опусти ружье!!!!! - он сразу же посмотрел на девушку, которой оказалась Мелисса. Он чуть приподнялся с земли, опираясь на руки, и посмотрел на Влассиса, который по видимому уже был в полной ярости. Он опять посмотрел на Мелиссу, которая уже подбежала к нему.
- Мелисса... - тихим голосом произнёс Ларкин, и встал с земли. Он взял за руку свою девушку, и быстрым, безобидным движением заставил её встать за его спиной, или хотя бы "спрятаться" за часть его. Он со страхом смотрел на Пегаса, который не очень то и хотел прекращать свои похождения, и на Влассиса, который разбушевался. Из-за того, что Хранительница потеряла сознание, крылья Эмбрю уже начали исчезать, а раны, откуда они вышли - затянулись.
- Влассис, держи себя в руках, - произнёс Эмбрю, после чего обернулся к своей девушке.
- Что ты тут делаешь? - спросил он, медленным, едва слышным голосом, и посмотрел ей в глаза. Сейчас парен думал лишь о двух вещах - о сохранности жизни своей девушке, и о том, чтоб никто не умер, ибо уже одному человеку не повезло, и он пал в следствии жестокости сверх сил.

Мел очень обрадовал тот факт, что Эмбрю не пострадал, по крайней мере, пострадал, но не смертельно. Она была крайне обеспокоена, в то время как маленький чертенок с хвостом, буквально, приплясывал в нетерпении раскрыть свое я и показать всеми миру, что попса и прочая белиберда, вместе с Басковым, Витасом и им подобным, ни что, по сравнению с ней. Однако, чудодейственной силой воли, Мел все еще удерживала сирену. То ли пламенный изумрудно-светящийся взгляд подействовал, то ли в голосе легко читалось, что сейчас на одного носителя здесь станет больше, как участники, действительно, немного угомонились. Пегас соизволила опуститься на землю, но пока не торопилась принять истинный облик. Казалось, в нем воевали между собой два начала, судя по тому, как он нерешительно топтался на месте и его глаза, то и дело, вспыхивали алой ненавистью.
- Мдааа ситуация не айс. Надо выбираться и уводить отсюда Эмбрю.
Однако при виде Мел, парень тут же вскочил на ноги и закрыл собой девушку. Мел  пыталась сопротивляться, но решительные действия молодого человека, заставили ее повиноваться.
- Что ты тут делаешь? - бросил он через плечо, взглядом следя за пегасом.
- Не поверишь, гуляю и тебя заодно спасаю! - ответила она, нагло беря его руку и пытаясь увлечь за собой прочь, но слежку не прекратила, кто знает, что на уме у этой "лошадки".
Конечно действия человека с ружьем, чуть было не вынудили ее открыть свою сущность. Он несся к полуживой девочке, от которой и исходила это теплое, до безумия противное чувство и хотел, размозжить ей череп ружьем...
- НЕТ!!!! - не выдержав, крикнула Лис.
То ли ее окрик подействовал, то ли сам парень что то понял, но он, откинув ружье в сторону, перепрыгнул через тело девочки и побежал прочь от фонтана.
- Слава Богу!!! - облегченно выдохнула она и уже увереннее потянула Эмбрю...
- Прошу тебя, давай уйдем отсюда, мне не нравится это место и компания. Прошу Эмрю. - Девушка прижалась к нему и приобняв, положила голову на плечо парня, пытаясь уговорить его.

Эмбрю прижал к себе Мелиссу ещё сильнее, и отошёл шагов на десять от место действия. Нежно отодвинув её от себя, он побежал со скоростью в сторону Луны. При этом на его дороге были две Хранительницы, но парень даже не думал тормозить. На большой скорости он добежал до девушек и сразу перепрыгнул их. В полёте у него мгновенно "выросли" крылья и он долетел до Луны. Выпрямив полностью крылья, которые в длину составляли восемь метров, он поднял девочку с пола, и начал медленно отдалять её от Хранительниц. Когда они оказались метров на двадцать от них, Эмбрю сразу же закрыл свои крылья, которые начали исчезать.
- Если не хочешь чтоб это снова случилось, не приближайся к тем двум девушкам, - он посмотрел на девочку, и подумал:

Я не верю, что она меня послушает. Не могу я допустить, чтоб она снова обратилась в Пегаса, на сегодня жертв итак достаточно,

Посмотрев на труп мальчика, Эмбрю чуть опустил свои глаза, и с горечью сжал губы. После, он снова вернулся на землю, и посмотрел на Мелиссу. Он ничего не сказал, а лишь дал знать, что им нужно взять эту девочку отсюда, пока она снова чего-нибудь не натворила. Самым большим самоконтролем из всех присутствующих обладала Мелисса, на втором месте стоял Влассис, который даже в порыве ярости смог совладать с собой, на третьем стоит Эмбрю, который уже поддался искушению, и заполнил чашу Гарпии кровью мальчика, ну и напоследок остаётся Луна, которая впервые за свою жизнь узнала кто она.

Она ещё молода, но уже проклята... Как тяжко жить, зная, что ты не сможешь быть как все, гулять везде, ведь всегда ты можешь нарваться на одного из "них", и тогда конец...

Эмбрю посмотрел на Влассиса, который уже наверняка должен был перестать бегать. Ларкин понимал, что для него сейчас самым лучшим выходом является бегство, но, оставить Хранительницу без сознания, и девочку без присмотра - это даже для него слишком. Мужчина должен собраться с мыслями и вернуться к Ларкину, чтоб помочь ему, ибо тот намерен был вернуть к жизни Лорен, и как можно быстрее убраться из этого места. Были бы тут из Носителей только Эмбрю и Мелисса, тогда было бы всё проще - один идёт по одной дороге, другой - по второй. Так, риск, что кто-то пострадает намного меньше, ведь один Носитель - это беда, а два - катастрофа.

Кафе "Родные пенаты"=>

Лисэ с огромными пакетами возвращалась домой из магазина. Дороги не знала, пришлось опять петлять. И странным образом набрела на юг - хотя свернула тридцать четыре раза налево и двадцать направо. Увидев фонтан, девушка остановилась.
"Какая красота! Может попробовать контролировать эту воду?"
Фонтан в понимании японки был и в правду прекрасен. Он был создан по другой планировке, с другим стилем. Впервые девушка удивилась европейской культуре. Не обращая ни на что и ни на кого внимания, Лисэ тупо уставилась на фонтан. Через некоторое время она оторвалась от зрелища и поспешила искать дом. Заметив девушку, лежащую без сознания она подумала:
"Может помочь ей? Или она умерла?"
Последующие несколько минут девушка обдумывала свои действия. Но сама так и не поняла, помогать или нет, а на площади осталась.

Отредактировано Lisae Savasiro (2010-06-11 12:36:02)

Мел уже казалось, что все... Наконец все кончено, они уйдут отсюда. Мысленно, девушка уже подготавливала замечательную гневную тираду, которой собирается наградить Эмбрю за неосторожные поступки, касающиеся столкновения с Хранителями. Однако ее намерениям не суждено было сбыться. Пегас приняла свой человеческий облик и  согнувшись пополам, тихо плача, стала просить о помощи. Мел немного перекоробило, уж что - что, а она прекрасно понимала то, насколько больно вернуться в свое тело. Невольно вспомнилось ее перевоплощение в русалку, ох как она кричала тогда, аж зубы сводило, и звезды перед глазами мерцали. Девушка, в тот момент, буквально молила о том, чтоб ее пристрелили, только бы не чувствовать этой боли. Да, даже теперь, выходя из ванной ей, всегда приходилось сдерживать, рвущийся крик из груди, боль по прежнему была не выносимой, но за те две недели, что она здесь, она успела, уже, привыкнуть к этому и научилась справляться.
Эмбрю не стал слушать Мелиссу и рванул к согнувшейся девушке. То, как он заботливо поднял ее на руки и, как показалось Мелиссе, по отечески прижал девочку к себе, вызвало у нее новую волну гнева, которая перемешалась с тем, что у нее вызывали хранительницы. Мел сжала руки в кулаки, да так, что ногти до крови впились в ладони.
- Ай, яй, яй Лис, как нехорошо ревновать. Ты же так долго терпела, доверяла, а теперь ревнуешь к какой - то девчонке. Да ей ни за что не сравниться с тобой. Тем более, она всего лишь малышка. Хотя... Если подумать, а что ему мешало все это время, пока ты заканчивала университет, флиртовать и встречаться с другими а? – «очень вовремя», выползло второе я из своего угла и стало подливать масло в огонь, затмевая гневом и ревностью разум Лис. Девушка вперила тяжелый, изумрудно-светящийся, взгляд в Эмбрю... Взгляд Сирены. Волосы посветлели, немного завились  и опустились, почти, до самых коленок девушки. Все еще сдерживая себя в руках, она прошла мимо хранительниц, стараясь не смотреть в их сторону, она подошла к парню и, все также недовольно, слегка приглушенно и полумурлыкающе произнесла:
- Пора уходить, игры становятся слишком опасны, прошу тебя. Если так надо, возьми ДЕВЧОНКУ с собой, после разберемся. - на слове " девчонка", по телу Мел прошлась яростная судорога, но девушка не поддалась.
- ИСЧЕЗНИ, СКОТИНА! ЧТО БЫ ТЫ НИ БЫЛО, БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТО!!! - неожиданно раздалось с другой стороны. Мелисса резко выдохнула. Все же самоконтролем она владела неидеально - уж слишком много сил он отнимал у нее, да и давался, не так уж легко, как казалось. - Займись своей подружкой и уходи отсюда, а я пока попробую привести в чувство и трезвый разум твоего приятеля.  И не смей со мной спорить! - последняя фраза вышла несколько грубовато у нее, но об этом она подумает позже. Сейчас, нужно было убираться из этого места. Подойдя к  скорчившемуся и кричащему парню и перекинув его руку через свое плечо, она попыталась поднять его, что не очень то удалось. Гнев становился сильнее, постепенно подпитываемые нашептываниями сирены, касаемые ревности к Эмбрю.
- Прошу вас, положитесь на меня и помогите мне увести Вас. Уверена, чем дальше вы окажетесь, тем лучше вам будет. Поверьте мне! - ласково произнесла, стараясь быть как можно участливей и осторожней - не хотелось покалечить человека еще сильнее.

Постоялый двор "Мадам Жерве"

Бежать буквально в никуда, не оглядываясь назад и не останавливаясь ни на долю секунды. Тяжело дышать, почти задыхаться, но понимать, что колебаться нельзя. Ловить на себе удивленные взгляды прохожих, но не придавать им никакого значения. Забывать свое имя, забывать свою сущность, забывать всю себя, но помнить его имя. Кричать его где-то в сознании, разрывать связки в кровь, принужденно переходить на шепот.   Разбивать кулаки о невидимую грань, о тонкое зеркало, об острое лезвие, чтобы увидеть его глаза. Подходить ближе к пропасти, осознанно делать шаг вперед, лететь сквозь время, преодолевать пространство, чтобы слышать его.  Не верить никому, не верить ничему, кроме его голоса, такого тихого и успокаивающего. Закрыть глаза, улететь в страну Оз, посмотреть в глаза доброму волшебнику, выдохнуть отчаяние и оказаться где-то там, в совершенно ином мире. Где-то там, где есть вечное лето, ласковое солнце и счастливые улыбки пробегающих мимо детей. Где-то там, где есть зеленая трава, дружелюбные ромашки и нежные прикосновения весны. Где-то там, где есть сочные апельсины, ярко-красные листья и усыпляющее дыхание осени. Где-то там, где есть теплые варежки, горячий шоколад и осторожные касания снежинок пышных ресниц. Где-то там, где есть ты, где есть он, а остальное – неважно. Совершенно.
Судорожно открыть глаза, понять, что недосмотрела, понять, что упала и сейчас лежишь посреди дороги, а иной мир – очередной сон, очередная несбыточная мечта, красивая иллюзия, вдыхаемая реальностью. Поспешно подняться на руках, вглядеться в кровоточащие ладони, зажмуриться от острой боли, приступающей к горлу и безжалостно вьющей веревки из твоих артерий. Осторожно подняться на ноги, игнорировать предложения о помощи, тяжело выдохнуть и вновь бежать, отгоняя прозрачные мысли и будущем. Все только в наших руках. Будущее тоже. Безусловно.
Услышать звонкий смех детей, уловить тонкое журчание воды, поднять глаза и увидеть большой красивый фонтан, что так некстати громоздился посреди главной площади и загораживал то место, где стоял Райс во сне. Осторожно сделать шаг вперед, но бояться двигаться, опасаться любых внешних прикосновений, не решаясь даже отдышаться. Тихо вздрогнуть от игривого прикосновения воздушного шарика белой кожи рук, оглянуться и облегченно выдохнуть. Узреть перед собой маленького улыбающегося ребенка с умилительными ямочками на щеках. Присесть возле него на корточки, ласково улыбнуться, коснуться его руки своей и резко отдернуть, понимая, что мальчишка может испачкаться в твоей крови. Услышать из его уст робкое «Тетя, а что с Вами случилось?», нежно улыбнуться, что-то прошептать в ответ и отдалиться, вновь возвращаясь к реальности. Вновь.

- Райс, ведь это был сон, да? Всего лишь дурной сон… - Она успокаивала скорее себя, нежели хотела, чтобы её слова были услышаны Хранителем Аида или кем-то другим. – Ты ведь не сможешь так поступить, да?.. Убить другого человека – ведь это слишком для тебя… Тем более, незнакомого, у которого, возможно, есть кто-то такой же дорогой, как и ты для меня… - Она просто стояла неподалеку от фонтана, нервно перебирая разбитыми в кровь руками легкую ткань платья и вглядывалась в то самое место, где должен был вскоре появиться Хранитель Бога подземелья.

Вокруг темнело, надвигались тяжелые тучи. Будет буря?..

Едва ли Стоун мог адекватно объяснить, что сейчас происходило, описать свои чувства и эмоции, обосновать свои желания. Тем не менее, сейчас Дафна была жива и даже относительно цела. Разве что шептала что-то в пустоту с потерянным видом, оставляя на светлом платье пятна крови. И Изольда тоже впорядке. Хотя можно ли сказать, что человек находящийся в её положении может быть "впорядке"? Вот и он считал, что нет. Но физически всё было хорошо, а остальное поправимо. 
Невольно отметив, что последней всё таки помешало что-то взять его за руку, Стоун качнул головой и быстрым шагом направился к Дафне. Он злился и зеленые глаза его выдавали, но держать себя в руках уже давно стало негласным правилом, что в свою очередь помогало сохранить целый отряд нервных клеток. К тому же, сохранить их в целости и сохранности к старости, у него явно не получится, потому нужно экономить. Да и неизвестно, будет ли в его жизни эта самая старость. Что-что, а вот она его совершенно не привлекала.
Изольда сделала несколько уверенных шагов к Дафне и буквально прошипела:
- Чем ты думала? Если мы втроем не окажемся на площади, тот, кого ты называешь любимым… - и так же резко замолчала, поймав взгляд Ирвинга, отступая назад. " - Что-то неладное творится.."
- ..убьёт кучу народа в числе которых окажемся и мы трое, в случае чего. - договорил хранитель, отчеканив каждое слово и удержав спокойствие, шагнул к Изольде. Он хотел бы не говорить этого ДюМорье, тем более в такой форме, но может быть сейчас она поймет, что он серьезен, как никогда. Что он не шутит, и что даже его черезмерная доброта сейчас не показывалась изнутри. И вот сейчас он был чертовски убедителен, жаль, что ничего хорошего это не предвещало.
- Идем, Даф. И теперь уже без глупостей. - понадобилось несколько минут, чтобы совладать с собой и смягчиться. Она ребенок, 19-летний ребенок, который попал не в ту ситуацию, не в ту компанию и в неверное время. Слишком часто в голову ему приходили мысли, что ей не место в группировке, что ей в пору жить нормальной и счастливой жизнью. Гулять с каким-нибудь мальчишкой за ручку, переживая все эти волнительные моменты при нормальных обстоятельствах, но не так. Не в тайне неизвестно с кем, не переживая вот такие выпады богов, которым нужно развеять. В любом случае, поздно метаться.

Взять, наконец, Изольду за руку и бросить взгляд на бушующее небо. " - Стало быть, начинается?"

«Боже мой, он взял меня за руку!» - возопила бы где-то у себя в душе пятнадцатилетняя девочка, которую только-что взял за руку мальчик, стучавший ей основательно по голове рюкзаком до этого момента и тягавший благополучно за косички.
Изольда же не шелохнулась, хотя, по сути, реакция была сродни розовым излияниям юных душ. Только глубже, только спекрт ее тактильной потребности был шире, а ощущения намного сложнее.
Он договорил за нее фразу, будучи все также спокойным, а потом резко, обозначив территорию ли, намерения ли, сжал ее ладонь своими сильными как тиски пальцами, заставив цыганку сжаться как пружина внутри, а потом какое-то время стараться отбросить ненужные мысли о том, что его кожа была на градус теплее, что движение было уверенным, словно он проделывал это много раз, что импульс, прошедший от ее ладони по спине и обратно, был нервным, но, в тоже время, каким-то надежным.
И она ему верила, она заглядывала, как дура, ему в глаза, потому что верила. Она готова была ударить любого по лицу, если бы они утверждали, что все не так, как он говорит.
- Вы не понимаете... – лепетала Дафна, до которой вообще не было дела. - Мистер Стоун, спасибо Вам за заботу, но не Вы ему нужны, ему нужна я. И, если он получит нужное, он сам уйдет. И я пойду с ним. Это мой выбор.
Да по голове себе постучи, малохольная,  - судя по тому, что видела Изольда, Берроузу было глубоко все равно, он просто жаждал убивать.
Блондинка в каком-то внезапном порыве коснулась щеки Ирвинга. В тот же миг глаза его расширились, пальцы больно сжали ее руку, а потом ослабли и соскользнули. На лице начали появляться порезы, которые в обратном неестественном порядке превращались в раны, кровоточили, пугали цыганку.
Она шумно выдохнула с каким-то характерным «ах» и «ой», бросилась к нему, поддерживая за плечи.
Ты, – прорычала Извитская, метнув озлобленный взгляд на Дафну.
Стоун плавно опустился на землю, Изольда хлопнула по ладони врачевательницы, замахиваясь для удара прямо по вздернутому носу, который делал выражение ее лица особенно глупым, но хранительница Асклепия умудрилась дотронуться до нее первой.
- Простите меня.. – острая боль в левой руке, такую она помнила, когда  закрыла лицо от удара ножа. Лезвие соскользнуло тогда, оставив внушительный порез.
Женщина посмотрела на руку, по которой текла кровь.
Запихни свою просьбы… – она не успела договорить, новый прилив боли заставил Изольду опуститься на колени.
Трещина в запястье все той же левой руки, которая была неудачно подставлена во время падения. Того самого знаменитого падения на пляже, когда она нашла свой талисман.
Извитская  согнулась от дикой острой боли, вскрикнув, а мелкая хамка уже сверкала пятками по мостовой. Женщина прижимала руку к груди, озираясь по сторонам в бесцельном поиске кого-то, кто мог помочь, на глазах выступили слезы от обиды. Она могла бы быть более ловкой, могла бы быть кошкой, а не доберманом-мясником, чтобы уберечь их обоих от глупости блондинки.
Ирвинг, – задыхаясь от боли, тихо позвала она, попыталась приблизиться на коленях, помочь подняться, но левая рука не слушалась, только окрашивалась себе в темный красный.
Вскрикнула, снова прижала руку к груди, попыталась справиться с собой, глотая слезы и боль, чтобы упереться в пол здоровой рукой, попытаться встать.
Нужно остановить ее, нам нужно... - ветер играл с ее голосом, забирал себе слова, а она мысленно взывала к Протею, который, похоже, решил не вмешиваться в этот компот.

Отредактировано Isolde Izvitskaya (2010-07-21 20:38:33)

Baby, I'm yours
"Не пиши the end," - поется в одной так себе хорошей песне. "Я придумаю happy end", - надрывается второй вокалист.
Где это все? Где это фанфары и ангельские голоса? Где этот, мать его дождь, когда он так нужен, чтобы скрыть потоки собственной воды, норовящие пролиться из глаз по щекам, смешаться с солоноватой красной жидкостью на руке.
Я умру, да? Я умру? И эта долбаная песня больше не будет вертеться у меня в голове, потому что дважды два - всегда четыре, что бы там не пели слюнявые уроды, - ей нужны были эти мысли, чтобы держаться, чтобы не потерять сознание от боли.
Изольда не обладала особыми техниками, она могла превращаться в предмет или животное, но только после жертвоприношения, которое не успела сделать утром, помешало видение о вечерних событиях. Она могла видеть будущее, но не в 100% случаев умела управлять этим процессом.
Райс мог дотронуться до души и пощупать ее, Дафна могла излечить или же...забрать здоровье, Ирвинг мог... Да вот он, собственно, и делал то, что мог, шепча себе под нос какую-то молитву на непонятном языке. Ему становилось лучше, это было заметно по лицу. Извитская не знала всех техник, которыми наделила его Эрида, она просто наблюдала стоя на коленях, упираясь здоровой рукой в асфальт, пока он не поднялся наконец и не подошел.
Изольда подала правую руку, но вместо того, чтобы дернуть за нее вверх, он подхватил цыганку на руки.
Не надо, ты же ранен, - женский мозг выдал очередной перл, которые дремали обычно где-то глубоко в недрах рациональной "все смогу сама" Изольды.
Судя по тому, что он всего лишь поморщился,  а не скорчился от боли, дела обстояли уже лучше. Регенерация?..
Изольда тихо выдохнула, пытаясь справиться с болью, когда он усадил ее на скамейку, коими была испещрена площадь.
Скинув кожанную куртку, а следом и рубашку, Ирвинг разодрал крепкую ткань последней и аккуратно взяв женщину за левую руку, перетянул рану.
- Держи так- произнес он охрипшим голосом. - Замедлит циркуляцию крови..
Изольда молча повиновалась, выдержав все манипуляции, ведь он не мог желать что-то неправильно, этот образцовый бой скаут, глава лиги справедливости.
Она смотрела в его обеспокоенные зеленые глаза, за которыми он сдерживал логическую цепочку дальнейшего. Сама же цыганка ни черта уже не понимала, ей просто хотелось уткнуться носом в его плечо, утонуть в глубокой зелени, в которой отражалось злобное черное небо и остаться в ней.
Женщина, ведомая внезапным порывом, поймала момент, когда он был близко, и обняла мужчину без рук, просто опустив голову на плечо, коснувшись быстро и легко губами его шеи, на которой запеклись капельки крови.
Протей был, как всегда, неотразим и пунктуален, отсылая ей замечательное видение ее же с перемотанной вот этой рубашкой рукой в своей квартире на диване под тонким пледом. За стеной кто-то слушал музыку, глухо лилось: "Крошка, я твоя, до тех пор, пока реки не высохнут, пока у поэтов не кончится рифма." Ей было плевать, ей все равно у кого там, что кончится. Она была одна у себя в квартире, жива и снова одна.
Изольда открыла глаза, чувствуя на спине его руки, резко чирканула по его коже густыми ресницами и отстранилась.
Нам пора, пока она еще чего-нибудь не выкинула, - глаза были все такими же приятно зелеными, губы все такими же мягкими и теплыми, но 2 на 2 никогда не даст 3.
Пошли, - одними губами сказала женщина, поднимаясь со скамейки.
>>> Центр главной площади