Мастер отыгрывает отца Лютера - Ланэйлена Лютера.

«Боже мой, у меня столько дел! Неужели этот нерадивый пилот не может лететь быстрее?» - То и дело проносилось в голове у Ланэйлена. У него сегодня ещё столько встреч было запланировано, и он не может на них не попасть, иначе все его сделки и контракты пойдут коту под хвост. Но он же никак не может допустить такого грандиозного провала, верно? 
- Можно быстрее? - спросил мужчина, хлопая по плечу одного из пилотов, чтоб тот его услышал. Вскоре самолет приземлился на лужайку неподалеку от нового особняка. Лютер-старший торопливо окинул взглядом так называемую усадьбу. Что тут говорить, дом был не просто шикарен, он был грандиозен и больше напоминал средневековый замок, нежели безвкусные произведения современной архитектуры. Но впадать в размышления об истинном искусстве мужчине было совершенно некогда, поэтому он лишь кинул сыну вслед сухое:
- Лекс, поторопись.
То и дело, поглядывая на дорогие фирменные часы, циферблат которых был украшен разнообразными драгоценными камнями, Ланэйлен прокручивал у себя в голове распорядок нынешнего дня. В итоге он пришел к печальному выводу – даже на ланч времени у него не остается. А тут ещё и сын пытается задержать мужчину, задавая ему совершенно ненужные, по мнению Лютера-старшего, вопросы.
- Отец, ответь мне на один вопрос. – Его сын помедлил. - ...Ты знал, что я буду вынужден уйти в твой "особняк" возле моря, и ждать пока меня не снимут и с этой должности? – Молодой человек помолчал. -  ...Ты это знал?
Мужчина сам по себе не любил лишних вопросов. А тем более, когда у него совершенно нет времени на них отвечать. Поэтому, когда сын буквально резал Люттера-старшего данными вопросами как ножом без анестезии, Ланэйлен лишь нахмурил темные брови.
- Все, чего ты добился в этой жизни, произошло только благодаря мне. Без меня ты – ничто. – Лютер-старший понимал, что блефует. Мужчина прекрасно осознавал тот факт, что его сын и без его помощи смог бы добиться многого. Но не ждали ли Вы, что этот черствый человек выложит всю правду на тарелочке с голубой каемочкой?

- Знаешь, что является твоей отличительной чертой - не сообразительность, а предсказуемость, - сказал Лекс. Мужчина на такие резкие слова со стороны своего сына уже давным-давно не обращал внимания – не того поля ягодка. Да и вообще, с чего бы ему, богатейшему и чуть ли не самому успешному человеку в этом жалком мире, прислушиваться к чужому мнению? Ланэйлен сам знает, по какой дороге ему шагать и какой ложкой хлебать щи. - Думаю тебе пора, впрочем, как и всегда. – После небольшой паузы продолжил его сын. И он был, несомненно, прав. Буквально через полчаса у него важнейшее совещание в Пирее, одном из крупнейших городов в Греции. И не очень бы не хотелось на него опоздать.
- Ты прав. Счастливо. – Мужчина развернулся и лишь махнул сыну рукой на прощанье. Особой тягой к беседам он не обладал никогда. Стиль его разговора давно вышел за рамки обывательского и стал научно-деловым. И лишь с приближенными ему людьми, а таковых было очень мало, он разговаривал не тезисами.
Усевшись в большой вертолет, на подогретое им до этого место, Ланэйлен с какой-то необъяснимой грустью в глазах смотрел на удаляющуюся фигуру его сына. Возможно, Лютер-старший понимал, что уже стареет и скоро станет лишь помехой на пути становления личности своего сына. А, быть может, мужчине горько было принимать ту правду, которой бы радовались учителя: «Ученик превзошел своего учителя». Хотя, сам мужчина толковал эту причину по-другому, мол, ещё немного и Лекс, несомненно, превзойдет его.
Находясь уже на высоте более километра над землей, в вертолете что-то предательски громыхнуло. Спустя пару минут, пилот нервно задергался и бесцеремонно кинул мужчине в руки парашют. Вертолет начал стремительно снижать высоту, а кабина машины наполнилась сухим дымом. Дышать стало невозможно и Лютер старший, не успев даже надеть своего парашюта, потерял сознание от нехватки кислорода. Через три минуты сорок секунд вертолет упал на землю.