"Ну и денек!" - Томно выдохнула Дафна, в первый раз за несколько долгих часов присаживаясь на мягкое кресло. И действительно, то ли из-за магнитных бурь, то ли из-за такой погоды, но народ в больницу сегодня валил толпой. И в основном с обезвоживанием или ожогами. Правда, была парочка, выделившихся из общего числа больных, экземплярчиков: одного молодого человека с нагловатой мордой укусила собака, а второго - мужчину под пятьдесят, едва не сбила машина. Другими словами, сегодня было больше возни и беготни, нежели умений врачевания Хранительницы. С интересом глядя в большое, распахнутое настежь окно, девушка изучала безоблачное небо, на котором лишь изредка оставляли свои белые следы пролетающие мимо самолеты. Сама Дафна никогда не летала, да и ни за что бы не полетела - уж слишком она боится высоты.
- Даф, мы к тебе! - В палату зашел молодой человек приятной внешности и заигрывающе улыбнулся Хранительнице. Девушка ответила взаимностью. - Этот, - медбрат кивнул головой на мирно спящего Эдгара, - Кажется, сломал плечо. Или вывихнул. А потом, похоже, перегрелся. Мы вкололи ему успокоительного и он удрых. Дело за тобой. - Молодой человек вошел в палату и переложил Хранителя Аида на кушетку. А затем, вновь улыбнувшись, удалился из палаты. Дафна же с интересом начала изучать Эдгара.
- Ох... - Вздохнув, она поднялась со своего кресла и робко подошла к мужчине. Ужасно краснея и убеждая себя, что она делает все правильно, ДюМорье осторожно сняла с молодого человеку рубашку и осмотрела его плечо. Ничего страшного в его травме не было - обычный вывих, боль должна была прекратиться через пару дней. Но, раз уж он здесь, то почему бы не призывать к силе Бога врачевания и не унять боль сразу сейчас?
- Всяких целителя болей, Асклепия петь начинаю. Сын Аполлона, рожден Короиидою он благородной, Флегия царственной дщерью, на пышной Дотийской равнине, — Радость великая смертных и злых облегчитель страданий. Радуйся также и ты, о вдадыка! Молюсь тебе песней. - Закрыв глаза, сосредоточенно шептала блондинка себе под нос. Асклепий вновь её не покинул и уже через пару дюжин минут плечо Райса было полностью вылечено. Оставалось лишь только привести в мужчину в сознание по средствам старого доброго нашатыря. - Мистер, просыпайтесь... - Девушка, смочив ватку едкой жидкостью, настойчиво начала пихать её Эдгару в нос, дабы тот пришел в сознание.

Отредактировано Daphne du Maurier (2010-04-11 20:53:50)

Девушка не привыкла к чужим прикосновениям, поэтому слегка вздрогнула, когда очнувшийся молодой человек осторожно дотронулся своей рукой до её кожи. Дафна боялась даже прикосновений со стороны Кестлера, несмотря на то, что была рядом с ним с самого детства.
- Сколько времени я был в отключке? - Молодой человек опасливо попытался пошевелить плечом и, видимо, сильно удивился, когда не почувствовал боли. - Какой наркотой вы меня накачали? - Дафна посмотрела на часы, что изящной золотой цепочкой болтались у неё на руке.
- Около получаса, наверное. - Не смело предположила ДюМорье, стеснительно протягивая рубашку Хранителю Аида. - Наркота?...Морфин! - На одном дыхании выпалила блондинка, вспоминая о том, что Кестлер строго-настрого запретил ей упоминать о своем Покровителе. Была бы воля Дафны, так тут каждый третий знал о том, что ДюМорье - Хранитель, чьим Покровителем является умнейший Асклепий - Бог врачевания. - Как Вы себя чувствуете? Голова не кружится? - Дафна встала с кушетки и прошла к небольшому стеклянному стеллажу с разнообразными скляночками. Деловито обшарив пару полок, блондинка вытащила одну из маленьких баночек. - Вот, возьмите. Это поможет Вам быстрее встать на ноги. - ДюМорье, ласково улыбнувшись, протянула Эдгару две маленькие таблетки.
- Даф, срочно выйди в коридор! - В дверях её кабинета показалась запыхавшаяся мордочка уже знакомого нам медбрата. Блондинка податливо выбежала из комнаты. - Не представляешь, все палаты переполнены, придется тебе на себя девочку брать, ложить к тебе в кабинет. Она попала в страшную аварию, еле дышит. Я не знаю как и почему, но я знаю, что ты сумела вернуть к жизни ни одну дюжину людей, помоги и в этот раз. Отвлекать тебя никто не будет. - Хранительница лишь пожала плечами. И через пару секунд в её кабинете уже лежало полумертвое тело тринадцатилетней девочки. - Пожалуйста, пройдемте со мной. - Медбрат подхватил Эдгара под руку и вывел из кабинета. А девушка, оставшись наедине с маленькой девочкой, лишь уселась возле неё на корточки и вновь начала возносить мольбы Асклепию. Дверь в её кабинете была стеклянная, поэтому мимо проходящие люди лишь бросали удивленные взгляды. А персонал данной больницы уже привык к таким "странностям" девушки. Но никто не смел перечитать Хранительнице, - ведь все знали, что её методы действуют и возвращают людей к жизни.
- Как думаешь, и на этот раз вылечит? - Спросила одна из женщин, что стояла возле двери в кабинет ДюМорье и наблюдала за процессом.
- Она - святая... - С неким воодушевлением ответил молодой врач, стоявший возле женщины.

Асклепий никогда не отличался особой расторопностью. Тоже самое можно было смело сказать и о Дафне. Даже для того, чтобы залечить малейшую царапину на руке, ей требовалось не менее восьми минут. Что бы восстановить переломанную ногу - час. А чтобы в буквальном смысле вернуть человека к жизни - не менее полусуток. И все это время девушка должна сидеть смирно, почти не двигаясь и не отвлекаясь на посторонние предметы и явления. Лишь в её голове промелькнет ненужная мысль - ритуал нужно начинать с самого начала. Здесь можно задать вполне логичный вопрос: Если процесс врачевания длится такой долгий период времени, как смертельно раненный человек не умирает, как он способен выдержать еще несколько часов? Собственно, блондинка сама не всегда понимала принципы своего Покровителя. Однако можно было бы выдвинуть предположение, что лечение происходит не в определенный момент, а идет на протяжении всего ритуала, с самого его начала. Тогда, с течением торопливого времени, происходили определенные изменения в состоянии здоровья больного человека. После того, как в её кабинет завезли смертельно раненную девочку - прошло всего лишь минут тридцать. ДюМорье толком не успела не то, что вылечить ребенка, а даже попытаться остановить кровотечения. Не без помощи Божества, Дафна сумела закрыть только две глубоких раны, которые кровоточили меньше всего. Она готова была сидеть и чахнуть над девочкой дальше, отдавая ей всю себя, все свои жизненные силы, но в самом разгаре процесса врачевания её отвлек молодой человек, которого не так давно попросили выйти из кабинета. Вслед за ним доносились негодующие фразы обслуживающего персонала больницы: "Куда ты попер, дурень! Не мешай ей!" или "Не ходи в кабинет, все испортишь!". Но молодой человек не обращал на них внимания. Дафна тоже пыталась этого не делать. Но все пошло насмарку именно тогда, когда мужчина осторожно коснулся рукой плеча девушки. Она не столько отвлеклась, сколько испугалась. Ритуал был прерван: Дафна испуганно смотрела на молодого человека, а смертельно раненная девочка начала сухо откашливаться, захлебываясь в собственной крови. ДюМорье даже не успела ничего предпринять, как сердце ребенка перестало биться...
Через пару минут, когда девушка перестала испуганно смотреть на Райса и более или менее пришла в себя, она лишь отчаянно рухнула на пол.  Дафна не могла поверить в то, что не сумела удержать жизнь этой девочки, что дала ей вот так просто погибнуть. Ведь она, безусловно, могла, вылечить её! Этот ещё совсем маленький ребенок в будущем мог бы стать великим ученым: физиком или химиком. Эта девочка могла бы изобрести лекарство и рака, а может быть, стать вторым гениальнейшим Бетховеном. Но Дафна все поломала своей нерасторопностью и неуклюжестью. А что же она скажет её родителям?
Хранительница Бога врачевания, пряча лицо за ладонями, начала плакать. В этот раз она не могла сдержать эмоций, несмотря на то, что сама же себе обещала не давать волю чувствам. Бесконечно роняя слезы, она теперь не замечала никого вокруг себя: ни медбрата, который пытался хоть как-нибудь взбодрить девушку, пытаясь доказать ей, что она ни в чем не виновата; ни заведующего хирургическим отделением, который лишь скупо погладил Дафну по волосам и произнес сухое "Её шансы были слишком малы"; ни добрую старушку-медсестру, которая, прежде чем кинуться успокаивать ДюМорье, погрозила пальцем Эдгару. Но вскоре все так и разошлись, лишь забрав девочку на вскрытие. А ДюМорье так и осталась сидеть на полу возле кушетки.

Вскоре суматоха вокруг Дафны и только что погибшей девочки улеглась. Любвеобильный медбрат, который всегда был чрезмерно добр к Хранительнице Асклепия, лишь томно вздохнул и, пожав широкими плечами, удалился на крыльцо больницы, скорее всего, курить. Он всегда воспринимал неудачи ДюМорье очень близко к сердцу, несмотря на то, что знакомы они были от силы месяца два. Хотя, что тут говорить - Дафна всегда западала глубоко в душу любому человеку, с которым когда-либо общалась. И тут стоить отдать должное не только голубым глазам, ласковой улыбке и приятному аромату, всегда исходящему от её кожи, но и какой-то необыкновенной добрейшей ауре, витавшей вокруг Хранительницы. Люди любили её, несмотря на всю бестолковость и нерасторопность. А Дафна, соответственно, любила всех в ответ.
Когда молодой человек аккуратно сел возле девушки и осторожно положил руку ей на спину, естественно, она вздрогнула. Около нескольких минут они просто сидели и смотрели друг другу в глаза: Дафна готова была поклясться, что настолько холодных пронзительных голубых глаз, она не видела никогда до этого момента. Такие пустые и стеклянные. Создавалось впечатление, что молодому человеку безразлично совершенно все в этом мире, что он ничего не чувствует по отношению к людям или предметам окружающего мира. По мраморной коже девушки даже пробежала случайная дрожь от такой холодности. Но почему-то все её соображения и умозаключения разбились о тонкую грань реальности, когда Хранитель Аида просто взял и, ничуть не медля, крепко обнял Дафну. Эти объятия были больше похоже на дружеские, выражающие поддержку и сочувствие, нежели на романтические. Это девушку бесконечно успокаивало, поэтому она не торопилась вырываться, а, уткнувшись носом в грудь Эдгара, продолжала тихо всхлипывать. Она совершенно не обратила внимания на то, насколько в самом буквальном смысле холоден Хранитель Аида. Так или иначе, его грудь вскоре нагрелась от тепла, исходящего от тела ДюМорье.
- Я не могу отменить этого. - Тихо, едва ли не шепотом, начал молодой человек, касаясь губами волос Дафны. - Но я могу сделать кое-что для нее, - ДюМорье, неохотно отдаляясь от груди Хранителя Аида, с явным интересом посмотрела на его лицо. В её заплаканных глазах читался явный интерес, ведь она совершенно не понимала, как и что может сделать для уже погибшей девочки этот молодой человек. Разве что, перед её родителями заместо Дафны извиниться. Естественно, информацию о том, что Эдгар - Хранитель, она пропустила мимо ушей, так была расстроена происшедшим.
- Что?.. - Робко спросила девушка, вытирая последние слезы с глаз.

Девушка, робко сидевшая около молодого человека и скромно подбиравшая белый халат под себя, лишь осторожно, немного опасаясь, смотрела в голубые, холодные глаза Хранителя Аида. Ей было сложно оторваться от столь удивительных очей: такие глаза она видела впервые. Пустые и стеклянные, они, между тем, выражали собой какую-то непонятную заботу и странную теплоту по отношению к ДюМорье. Что ж, тут стоит отдать должное непосредственно характеру Хранительнице Асклепия, - ведь ни один человек, после знакомства с нею, не мог остаться равнодушным.
- Эта девочка страдала. - Молодой человек протянул руку к лицу девушки и поспешил вытереть её последние слезы.... - Отчим заставлял ее чувствовать себя несчастной  такими способами, которые ты даже в страшном сне не видела... - Эдгар был прав. Дафна не привыкла к плохому обращению. Её все любили, ею все восхищались. Особенно она не привыкла к боли физической. Морально она постоянно страдала, выдумывая себе новые проблемы. - Я могу заставить его чувствовать тоже, что и она. Когда он придет на опознание, когда будет в близи трупа...  - Его голос слегка подрагивал, что вводило в некое замешательство Хранительницу Бога врачевания. - Он почувствует все, что и она...
Хранительница Асклепия, торопясь отдалиться от Райса, теперь смотрела на молодого человека в явном замешательстве. Она не понимала, как посторонний человек может желать зла другому представителю вида хомо сапиенс.
- Мистер... - Девушка немного покраснела, ведь она до сих пор не знала, кок зовут её потенциального пациента. - Пожалуйста, не делайте этого! - Настолько наивная, она была готова поверить любому слову её собеседника. Её не интересовали объяснения, факты, она вникала лишь в слова и безукоризненно верила им. И сейчас, когда Эдгар сидел и на полном серьезе говорил, что может убить ни в чем неповинного человека, её сердце буквально обливалось кровью. Наверняка, она бы и за Иуду заступалась.
Далее все произошло как в немом кино: Эдгар, осторожно, видимо боясь спугнуть девушку лишними движениями, аккуратно взял её лицо в свои холодные руки и слегка коснулся её губ. Дафна застыла, она не знала как реагировать. С одной стороны, она поклялась Артуру в непоборимой верности. С другой же, клятва была дана по отношению к его группировке, к Огню. Так или иначе, ДюМорье не особо сопротивлялась, несмотря на то, что целоваться она фактически не умела. Да, да, за все свои девятнадцать с лишним лет, она никогда не задумывалась о сексе. В её голове слово "любовь" приобретало лишь смысл "высокого чувства".
- Мистер... - Девушка, покраснев до уровня зрелого помидора, поспешила зажмуриться и аккуратно отдалиться от её новоиспеченного пациента. Но все её попытки были исчерпаны, как только Хранитель Аида ласково прошелся губами по её белоснежной шее...
Прости, - рассеянно произнес молодой человек, в глазах которого теперь играл азартный огонек. Девушка, смущенная таким поведением Хранителя Аида, лишь аккуратно дотронулась своей рукой до его щеки.
- Вам когда-нибудь говорили, что у Вас очень красивые...Холодные глаза? - Стеснительно спросила Дафна, торопясь убрать руку с щеки молодого человека и поспешно опуская смущенный взгляд в пол.

- Где-то здесь мертвые. - Заметил молодой человек, чья холодная рука осторожно накрыла теплую руку Хранительницы. - Я Хранитель Аида, это издержки профессии. - Райс улыбнулся девушке. По коже Дафны пробежался неприятный холодок, заставивший девушку слегка вздрогнуть и отдалиться от молодого человека. Сейчас его слова были подобны жесткой наждачной бумаге, которая так неприятно вырисовывала незамысловатые узоры по нежной коже тела девушки. Ведь для неё имя Аид вызывало только одну ассоциацию: "От него нужно поскорее избавиться, дабы не болтался под ногами". Так часто говорил сам Артур, упоминая имя Эдгара Райса Берроуза. Кроме того, Кестлер видел в нем сильного соперника, который может серьезно помешать группировке Огонь в стремительном полете к вожделенной цели.
- Мистер Берроуз?.. - Робко спросила она, стараясь не встретиться с молодым человеком взглядом. Сейчас Дафна понимала, что если тот узнает в ней участницу противоположной группировки, то вряд ли эта ситуация закончится хорошо. Если вообще закончится. Собственно, молодой человек, похоже, церемониться не желал. Поднимаясь с пола и увлекая за собой Хранительницу Бога Врачевания, он продолжал целовать её, подталкивая к кушетке. Когда они уже были на импровизированной кровати, Эдгар, нависнув над блондинкой, стал одаривать ласковыми поцелуями её шею, губы, скулы, лицо. Дафна старалась отдалиться от него, но тщетно.
- Позволь мне... - Тихо шептал Райс, когда его губы оторвались от шеи девушки. - Позволь мне защитить тебя...Быть с тобой... - Его губы все ещё были холодными, так же как и все тело. Из-за приятного холода по коже девушки бежали мурашки, которые, как известно, никогда не врут.
- Вы...Не понимаете... - Тихо, почти шепотом, начала девушка, осторожно упираясь молодому человеку в грудь. - Я тоже Хранитель! - ДюМорье решила выступить в роли капитана очевидности. Или Колумба, открывшего, мать его, Америку. -...Асклепия...И я принадлежу мистеру Кестлеру... - Наступило так называемое затишье перед бурей. Дафна не знала как отреагирует на её слова Хранитель Аида, как поведет себя в дальнейшем. Быть может, он встанет и уйдет. А может быть Эдгар так зол на Артура, что ничуть не медля, убьет ДюМорье. Так или иначе, сейчас разыграется самая настоящая драма, в которой вряд ли будет хэппи энд.

Впервые мужчина был так близок с Дафной. И так нежен…
Продолжая ласково покрывать холодными губами мраморную кожу на скулах, шее, груди девушки, Эдгар все с большим и большим вожделением вновь прикасался к её застывшим в немом вопросе пухлым губам. Дафна не знала, что следует делать в таких случаях: одновременно ей хотелось и оттолкнуть мужчину от себя, и в тоже время, аккуратным движением обвить руками его шею.  Вот, молодой человек, движимый, скорее животными инстинктами, нежели стремлениями к высоким чувствам, плавным движением расстегивает последнюю пуговицу на её белом медицинском халате. Не желая дожидаться реакции со стороны нерасторопной блондинки, он неохотно отрывается от её губ и, отдаляясь, снимает с тела рубашку, которую не так давно надел. Дафна краснеет, но молчит, теперь она боится спугнуть Хранителя. И все-таки спугивает. Услышав малейшее напоминание о Кестлере, о её Наставнике и Господине, мужчина начинает буквально звереть. Его глаза, в которых раньше читался необычайный холод вперемешку с чудным  теплом, теперь наливались пустынной безжизненностью. Дафне стало так страшно, что она машинально вздрогнула и мгновенно зажмурилась. И только она закрыла глаза, как Райс сильно оттолкнул её от своего тела. Ему словно отныне было противно находиться в её скромной компании, так грубо мужчина избавился от очередной ненужной игрушки. При рождения ДюМорье не наградили прекрасной реакцией или адаптацией к физической боли, именно поэтому, вовремя не сообразив и не сумев упереться руками в стену, девушка сильно ударилась о бетон затылком. Боясь открыть глаза, Хранительница Бога Врачевания испуганно жмурилась, а затем и вовсе поторопилась закрыть лицо руками, дабы  Райс не видел её предательских слез. И только её плечи в страхе подергивались от тихих всхлипываний.
И, видимо, её слезы только разожгли в мужчине ненасытную злобу и ярость:
-  Серьезно? Ты должна была сказать это именно так? Он тобой владеет? – Райс пытался держать себя в руках, поэтому он скорее шипел сквозь зубы, нежели говорил обыденным тоном. И его слова резали Дафну без ножа. – То есть ты делаешь для него все, что попросит. – Две секунды и его сильная рука уже лежит на горле Хранительнице и грубо прижимает девушку к стене. Она задыхается, ей не хватает воздуха. По щекам вновь предательски катятся слезы. Сейчас Райсу все равно, он не будет её успокаивать, как несколько дюжин минут назад. Наоборот, он с алчным огнем в безжизненных глазах заглядывает в чистейшие, голубые глаза Дафны…И успокаивается.
Теперь Хранитель Аида уже не сжимает горло девушки так сильно. Не торопясь убирать сильной руки с её шеи, он лишь, таким образом, поддерживает в ней равновесие, чтобы та не упала. А ДюМорье, все ещё дрожа от страха неизвестного, осторожно поднимает руку и ласково накрывает ею руку Эдгара, что холодно лежит у неё на горле. Но молодой человек срывается со своего места и садится напротив Дафны. Он закрывает лицо ладонями. Ему самому больно и страшно.
- Он убил моих родителей, понимаешь? – С его губ срывается приглушенный руками звук. Дафна всегда знала, что её Наставник жесток, но никогда этому не верила. Девушка всегда находила ему оправдание. Но сейчас этого делать не хотелось.
И Дафна, скромно поднявшись с кушетки и осторожно подойдя к молодому человеку, лишь села возле него на колени. Положив свои теплые руки на его холодные, которыми он закрывал лицо, Хранительница попыталась слабо улыбнуться.
- Знаете, я иногда так жалею, что ни один доктор не способен залечить ран душевных… - Тихо, шепотом произнесла она, надеясь, что молодой человек больше не заставит её бояться…

Теперь, когда его глаза приобретали прежние оттенки смеси обжигающего тепла и желанного холода, девушка не слышала ничего, что происходило вокруг.  Отдаленные голоса враче, звонкий смех детей и горький плач печальных людей – все осталось за рамками серой, будничной реалии. Дафна слышала только умиротворяющий стук его сердца.
Райс медленно поднялся со стула и, посмотрев на Дафну, осторожно приподнял её и увлек на кушетку. Сейчас в его глазах было что-то новое, немного пугающее и странное. Кроме смешения  тепла и холода, яда и противоядья, в них теперь читалась нужда, вожделение, нестерпимое желание. ДюМорье никогда не видела такого взгляда. Непонятно, был ли он хищным, или же наоборот, эти глаза принадлежали загнанной в клетку жертве. В предвкушении неизвестного, тело девушки приятно онемело, а по белой коже вновь пробежалась славная дрожь. Его губы, все такие же холодные и непреступные, теперь принадлежали только Дафне. Он целовал её так осторожно, и в то же время нежно, словно извинялся за происшедшее пару минут назад. И она отвечала. Отвечала так же нежно и ласково, словно пыталась отдать ему всю себя. Углубляя поцелуй, Дафна даже осмелилась играючи провести языком по его небу, что заставило молодого человека неохотно отстраниться и усмехнуться. А девушка ласково улыбнулась в ответ, с интересом заглядывая в его чистейшие глаза. Возобновив поцелуй, Райс теперь не хотел ограничиваться лишь губами девушки. Хранитель принялся с явным вожделением вырисовывать на её теле незатейливые узоры, что заставляло врачевательницу томно выдыхать каждую каплю незабываемого наслаждения, которым щедро одаривал её мужчина. Вдыхая аромат её кожи, утопая в шелковистых густых волосах, молодой человек, наконец, и сам избавился от ненужных одеяний. ДюМорье, скромно посмотрев на сильные руки и плечи мужчины, слегка потупилась и покраснела. А затем, миловидно улыбнувшись, осторожно обняла Райса за шею, ласково целуя его щеки, шею, губы. Теперь приторно-сладкое желание читалось и в чистых глазах Дафны. Она хотела, безудержно хотела этого сильного Хранителя Бога подземелья. Его губы, глаза, скулы, руки – все доставляло врачевательнице неимоверное удовольствие. Ей оставалось желать только одного, - чтобы Райс больше не медлил…
Каждой клеточкой своего тела девушка чувствовала молодого человека в себе. Паника, страх, боль - этого не было. Смешавшись с незыблемым наслаждением, все предрассудки ушли на второй план. И теперь она, отчаянно пытаясь отыскать его губы, ласково перебирала пряди его черных волос. Легко касаясь горячими губами уже теплых скул, одаривая обжигающим дыханием его щеки, девушка не могла поверить в происходящее. Да и не слишком-то  хотелось. Затуманенное сознание, несокрушимое желание запретного плода, его холодные глаза напротив, - все это заставляло Дафну обнять молодого человека ещё крепче. Секунда и острая боль пронзила низ живота. Девушка, резко зажмурившись и обхватив Райса ещё сильнее, громко вскрикнула. Это было неожиданно больно, так больно, что на глазах предательски выступили слезы. Дафна попыталась скорее уткнуться носом в шею Райса, чтобы тот ничего не заметил. И вскоре нестерпимая боль сменилась таким же наслаждением. Стараясь двигаться с ним в унисон, девушка была уже на грани. Она действительно никогда в своей жизни не испытывала большего удовольствия, чем сейчас, с этим, казалось бы, непреступным, холодным мужчиной. И возможно, он после этого встанет и уйдет, вовсе позабыв о непутевой докторше, выбросив её из памяти, как ненужный файл. И лишь встреча с другой, совершенно посторонней девушкой, от кожи которой будет исходить такой же божественный аромат, заставит Райса обернуться и легко вздрогнуть. Хотя, вряд ли. И сейчас, когда прекрасные чувства уже накрыли волной двух совершенно разных людей, они лежат на этой небольшой кушетке и пытаются отдышаться. Без сомнений, их ждут огромные проблемы, если кто-то посторонний узнает об этих незабываемых минутах. Но не следует в такие секунды думать о последствиях. Сейчас стоит лишь приподняться, ласково улыбнуться и положить ему голову на грудь.
- Кажется, я люблю тебя…  - А девушка в ответ вновь накрывает его губы нежным поцелуем.

Отредактировано Daphne du Maurier (2010-04-19 23:53:20)

- И что мне с тобой делать? - Его взгляд был пустым, немного отрешенным. Дафне и правда подумалось, что молодой человек сожалеет о содеянном. Но как же ей не хотелось этого признавать! Она боялась, безудержно боялась того, что Райс сейчас просто встанет, оденется и уйдет. Да, безусловно, ДюМорье кинется за ним в холл больницы, будет кричать его имя, вытирая предательские слезы. А он остановится, сильно сожмет кулаки и, даже не обернувшись, уйдет прочь от прошлых мгновений. Однако вместо всего этого, молодой человек лишь ласково обнял Дафну, прижимая её крепче к уже остывшему телу. А она, облегченно выдохнув, осторожно уткнулась носом в его шею. Как же было приятно ощущать его рядом! Никуда не уходящего, принадлежащего одной лишь Дафне...
Но такую прекрасную идиллию нарушил неприятный стук в дверь. Похоже, кто-то явно вожделел увидеть Хранительницу Бога Врачевания, ибо звуки с каждой секундой становились все настойчивее и настойчивее. Возможно, это был тот самый медбрат, который всегда проявлял искреннюю заботу по отношению к врачевательнице. И сейчас ему всего-лишь надобно было удостовериться в моральном состоянии Дафны после такого душевного потрясения.
- Доктор ДюМорье? - Медбрат помедлил. Естественно, это был он: девушка без труда узнала его по знакомому голосу. -Доктор ДюМорье, все в порядке? - Блондинка почувствовала, как мышцы Райса напряглись, а кожа мгновенно похолодела. Какое же все-таки влияние иногда оказывает Покровитель на своего Хранителя! Дафне вновь стало не по себе. Слегка вздрогнув, она вопросительно посмотрела на Хранителя Аида. Последний сверлил взглядом дверь в кабинет, а потом и вовсе, сорвавшись с места, принялся одеваться. Его примеру последовала и врачевательница.
Через пару секунд Райс уже стоял у двери и нетерпеливо зажимал татуировку, что красовалась на его напряженном левом плече. Понимая, что такой жест со стороны мужчины вряд ли приведет к чему-нибудь хорошему, Хранительница умоляющим взглядом посмотрела в холодные, становившиеся стеклянными, глаза Райса, а затем успокаивающе, по-домашнему нежно, поцеловала его чуть выше губ. Молодой человек немного поутих, его кожа вновь стала теплее, а глаза прозрачнее и теплее. Он поторопился открыть дверь. И ни Райс, ни Дафна, ничуть не удивились, когда узрели на пороге кабинета медбрата. А вот тот, похоже, поразился увиденной картине сильно. А картина-то была вполне увлекательная: молодой человек, рубашка которого застегнута на скорую руку, а пара пуговиц и вовсе были вдеты не в свои законные петли, с некой надменностью прижимал к себе слегка растрепанную, забывшую одеть свой белый халат, Хранительницу Бога врачевания.
- Эмм...мисс ДюМорье, Дафна... - Проговорил медбрат, скептически оглядывая хранителя Аида. - Что происходит? - Еще один осуждающий взгляд был брошен в сторону молодого человека. Только девушка хотела открыть рот и сказать, что все нормально и беспокоиться ему нечего, как за неё не слишком-то вежливо, буквально шипя сквозь зубы, ответил Райс. На что медбрат поторопился ответить: - А я вижу мисс ДюМорье не нравится, что ее трогает какой-то грязный панк, еще и виновный в сорвавшемся лечении! – Стюарт шагнул в кабинет, закатывая рукава голубой формы. – Дафна, он тебя обидел? Тебе нужна помощь? - Было видно, что медбрат начинал выходить из себя. Его брови начинали хмуриться, а рука настойчиво легла врачевательнице на плечо. И вновь блондинка только открыла рот, чтобы успокоить молодого человека, как в ситуацию нетерпеливо вмешался Райс.
- Ты бы руки убрал! – Эдгар резко, не церемонясь, скинул его руку с плеча Дафны. Девушка чуть вздрогнула - она не ожидала такой реакции со стороны Хранителя Аида. И ДюМорье даже опомниться не успела, как Райс схватил мужчину за горло и, заглядывая ему в глаза, словно в душу, принялся с явным нетерпением что-то изучать. Но, видимо, не отыскав ничего интересного, Эдгар решил избавиться от мужчины, болезненно скрутив его руки за спиной.
- Мистер Берроуз! - Опомнившись, Дафна бросилась к Райсу и, обхватив одну из его рук, которой он причинял боль медбрату, своими руками, девушка вновь умоляюще смотрела в его глаза. - Вы и так на сегодня совершили слишком много ошибок... Не сделайте ещё одной...- Девушка печально опустила голову, не выпуская его руки из своих.

Отредактировано Daphne du Maurier (2010-04-21 22:28:15)

Он говорит, что это и не ошибка вовсе? Но что же тогда? Как ещё можно назвать эти прекрасные минуты, проведенные вместе, несмотря на все границы и запреты? Они, словно Адам и Ева, вкусили запретный плод. И несомненно, они будут жестоко наказаны за это...Вскоре их покинет рай.
Но к чему сейчас думать о будущем? В эти минуты, когда он рядом, когда его холодные глаза и непреступные губы принадлежат только Дафне? Хочется всего-лишь растаять в его крепких объятьях. Кажется, он не отпустит тебя никуда, ни за какие деньги и драгоценности. Но сможет ли он предать свою заветную, самую сокровенную мечту, ради этой глупой наивной девчонки?...
- Никогда не говори так, даже не смей думать так. - Молодой человек аккуратно приподнял пальцами ее подбородок и заглянул ей в глаза тепло и трогательно, насколько был способен это сделать. – Ты даже не представляешь, что ты для меня значишь! И не спрашивай почему, я сам не знаю. - Хранитель Аида наклонился к девушке и мягко поцеловал ее. Дафна ответила на поцелуй, ласково и аккуратно, прижимаясь к его груди крепче, сильнее, словно боясь, что Райс покинет её. Но где-то в глубине души, несмотря на все эти трогательные слова и поцелуи, врачевательница убеждала себя в том, что она - его главная ошибка, которая вскоре перейдет в подлую, так всеми нелюбимую, головную боль.
- Прекрати говорить мне «Вы». Для тебя я все, что угодно, но не мистер Берроуз. - Ей в губы прошептал молодой человек. А Дафна пришла в недоумение: ко всем и всегда она обращалась на "Вы" и никто не просил её прекратить так говорить. Ведь именно таким незамысловатым образом врачевательница отдавала дань уважения и искреннего признания всем своим собеседникам.
- А как мне Вас называть? - Девушка немного поступилась, а через пару секунд раздумий, таки опомнилась. - Тебя... - Ей было слегка непривычно обращаться к человеку на "Ты", поэтому Дафна даже слегка покраснела, произнося последнее слово. Но все сомнения испарились, как только Райс вновь прикоснулся губами к её скулам, сползая вниз к белоснежной шее, остановившись на её губах.
- Пойдем со мной, просто пойдем сейчас со мной… - Непонятно, говорил ли он эти слова в страстном бреду, или же произносил на полном серьезе. Но для Дафны его слова как двести двадцать вольт по венам. Только сейчас врачевательница вспомнила, что принадлежит она Кестлеру, что не может предать его веру в Хранительницу Асклепия. Так или иначе, он спас её в детстве от неминуемой смерти, от стаи голодных волков,  так как же она может его бросить? И дело тут даже не в воде из реки Стикс...Совесть не позволит ей предать своего Наставника.
- Я... - Врачевательница виновато опустила взгляд, понимая, что сейчас будет резать мужчину без ножа по самому сердцу. - Мне нельзя... - Но Хранитель Аида не дал договорить Дафне. Сейчас он был окрылен своей местью, своей сокровенной мечтой.
- Если я убью его, все буде возможно! Нужно только немного подождать, ты сможешь подождать? - Голубые глаза ДюМорье вновь заслезились. Убьет Артура? Нет, нельзя! Но тогда Артур убьет Райса...Боже, да она попала под встречный огонь! Как теперь быть?
Дафна молчала. А ей так хотелось закричать! Врачевательница лишь не поднимая виноватого взгляда на Хранителя Аида, отошла от него на несколько метров назад. Наверное, он и сам все понял...

Отредактировано Daphne du Maurier (2010-04-25 16:32:08)

Её голова была виновато опущена, а взгляд печально бродил по плиткам белоснежного кафеля больницы. Она не видела той холодной пустоты, которая вновь предательски заполняла красивые глаза Эдгара. Но даже не глядя на его искаженное гримасой отчаяния и непонимания лицо, не ища ответа в его пустых стеклянных глазах, девушка чувствовала, как в мужчине все с новой и новой силой просыпался Аид - самый  мрачный из Богов Олимпа. Неужели он всегда так эмоционально нестабилен? Или это Дафна заставляла чувствовать его себя так неустойчиво?..
- Что? - Райс сошел на крик. Дафна не хотела сейчас видеть его боли и при этом чувствовать себя виноватой в его мучительных страданиях. Она так и не подняла своей головы, а лишь зажмурилась, боясь, что Аид вновь возьмет свое над Хранителем.  Она понимала и, более того, принимала, свою вину перед этим молодым человеком. Райс начинал выходить из себя. Его кулак пренебрежительно сильно прошелся по тележке с хирургическими инструментами: ножами, ножницами, скальпелями...Врачевательница лишь услышала глухой удар и сонорный звук упавших на плитку медицинских инструментов. Эти звонкие лязги заставили её сильно вздрогнуть, ведь она не видела что происходит в кабинете. И лишь медленно стекающая на пол кровь заставила её поднять тяжелую голову и в отчаянии посмотреть на разочарованного Хранителя Аида.
- Подождите...Я сейчас... - Уже позабыв о договоренности "ты", ДюМорье быстро метнулась в сторону небольшого стеклянного стеллажа, в котором находились самые разнообразные скляночки с жидкостями. Не слишком медля, Дафна достала одну из них с незамысловатым названием "Перекись водорода". Смочив ей вату, Дафна уже без всякого страха подошла к молодому человеку и, взяв его руку в свои, продезинфицировала рану. Но ссадина была слишком глубокой, чтобы остановить кровотечение одной лишь перекисью. Поэтому, не слишком ожидая реакции со стороны Эдгара, врачевательница приподняла правую руку над его раной и прикрыла глаза. Она почти не двигалась и от красивой мраморной статуи её отличали лишь подергивающиеся губы, которыми она бесшумно возносила мольбы Асклепию. Вскоре рана была полностью затянута.
- Какое влияние он на тебя имеет? Ты ему что-то должна? - Теперь его голос был спокойным, но все таким же холодным. -Или может быть я не... - Райс не договорил. Эстафету, наконец, перехватила Дафна.
- Я не могу его предать...Он спас мне жизнь, понимаете! - Врачевательница умоляюще смотрела в глаза Хранителя Аида, пытаясь отыскать в них то, что ей так нравилось. - И теперь я спасаю жизнь ему...И не могу его предать... - Её голос становился все тише и тише. Ей было больно, невыносимо больно.
- Называй меня мистер Берроуз, если тебе угодно. И лучше всего будет, если мы забудем об этом. - Контрольный в голову. А его похабная ухмылка - в сердце. Дафна не могла ни пошевелиться, ни выдавить из себя слова. Она была обездвижена, обезоружена, убита...
Забыть? Вот так просто взять забыть?...
Чуть пошатнувшись, Дафна не смогла больше удерживать равновесия. Упав на колени, она закрыла лицо руками. Возможно, она плакала, а быть может, нет...Одно можно утверждать точно - она была убита тем, в кого так сильно верила.

Давай сомнем холодную постель,
Усталый пепел бросим на ковер.
Почувствуем сплетение наших тел,
И сущность злободневную порвем.
Упейся мной сегодня до пьяна,-
И пусть соседи слышат счастья стоны.
Смешно до слез. Всё та же западня.
Не в счастье мы, а в старой боли тонем.

- Дафна, встань...я...Дафна. - Поспешно, совсем негромко и слегка растеряно, сорвалось с губ Хранителя Аида. Девушка его почти не слышала: лишь тихими отголосками глухих звуков до неё донеслась эта сорванная фраза. Более или менее пришла в себя она только после того, как Райс вновь с искренним теплом и чудной заботой заглянул ей в глаза. - Что, скажи, что мне сделать? - Боже, да кого он спрашивает? Глупую наивную девчонку, которая готова жизнь отдать за разбившегося о чистую гладь воды лебедя? За красивую мраморную статую, чье сердце переполнено бескорыстностью и состраданием? За добрейшей души человека, однако, который не значит в этом мире ничего? - Дафна? - Райс попытался отвлечь врачевательницу от тяжких раздумий, осторожно приподняв её подбородок руками. Вновь и вновь он настойчиво нежно смотрел ей в глаза, ища в них ответы на вопросы. -Господи... - Томно выдохнул Хранитель Аида. Врачевательнице на секунду показалось, что мужчина посчитал её безнадежной, что каши с ней не сваришь. И что сейчас он вновь скажет "Называй меня мистер Берроуз", похабно улыбнется и...Оставит Дафну. Навсегда.
- Мистер Берроуз... - Тихо начала она, слегка отрешенным взглядом изучая его спокойные глаза. Казалось, они могли выражать собой только два состояния его таинственной души: полное равнодушие и ярость. Первое было свойственно Райсу, а второе - Аиду. - Я не хочу доставлять Вам неприятности.... - Тихо и скромно, отчаянно опуская голову, скрывая режущую горло боль, выдавила она. Ей казалось, что вот вот и он уйдет, громко хлопнув дверью.
"Пожалуйста...Только помните мое имя..." - Ей хотелось, ей безудержно хотелось, чтобы этот непреступный молодой человек никогда не забывал её голубых глаз, таких искренних и нежных. Больше всего на свете она сейчас желала, чтобы Райс, просыпаясь утром с другой девушкой, пытался найти в ней ласковую улыбку Дафны. Но ещё больше ей хотелось, чтобы Хранитель Аида просто помнил такой приятный, сладковато-приторный, аромат её кожи...
Боясь поднять головы, Дафна робко стояла сейчас возле молодого человека. Возможно, если бы его сильные руки не поддерживали её слабое тело, врачевательница давно бы вновь в бессилии рухнула на пол, словно птица, которой безжалостно поломали крыло. От отчаяния, от неизвестного. Из-за отсутствия ответов на вопросы. Но она не падала, а Райс не торопился уходить...
Через несколько секунд врачевательница почувствовала его холодные губы на своих. Безнадежно выдохнув, Дафна боялась отвечать на его поцелуй....Но устоять таки не смогла. Его руки, его плечи, его глаза, скулы и губы - все это вновь и вновь сводило ДюМорье с ума, заставляя хотеть его, вожделеть, безудержно желать. Поторопившись крепко обнять его руками за шею, девушка ласково покрывала поцелуями его лицо, шепча какой-то невнятный бред ему на ухо, обжигая его холодную кожу горячим дыханием. Боже, да что они делают? Второй раз на одни и те же грабли?..
- Ми-ис.. - Она так и не договорила. Следующие звуки сорвались с её губ в страстном выдохе. Не желая больше ни ждать, ни терпеть, врачевательница попыталась скорее освободить Райса от ненужной одежды. Вскоре его рубашка стремительно полетела на пол, а вслед за ней о плитку кафеля звонко брякнулись несколько пуговиц. Немного растерявшись такому резкому рывку со своей стороны, девушка виновато посмотрела ему в глаза. А он ласково улыбнулся в ответ.
"Как же сладок бывает порой запретный плод..." - Дафна прижимала его крепче, боясь отпустить, потерять, забыть... Часто, не в силах держать в себе ту бурю наслаждения и прекрасных эмоций, врачевательница кричала, громко, а иногда и тихо, ласково кусая мужчину за мочку уха, наслаждаясь запахом его тела.
Не понятно, чем руководствовался сейчас Райс: животными ли инстинктами, или же тягой к высоким чувствам. Но так или иначе, одно из любимых платьев Дафны вскоре было разодрано, буквально в клочья, а Райс, жадно прижимая девушку к холодной стене, отчаянно пытался отыскать её губы...
- Зови меня Райс. - ДюМорье обняла Хранителя Аида крепче. Этими словами он словно вновь впустил её в свою жизнь,  даже больше, в свою душу, в сердце. Неохотно отдалившись, она ласково посмотрела в его холодные глаза, уже такие любимые и необходимые.
- Я запомню...  -  Врачевательница улыбнулась. Улыбнулась и  накрыла его губы своими.

Отредактировано Daphne du Maurier (2010-04-26 23:50:26)