Чтобы иметь ангельский характер, нужно иметь дьявольское терпение (с)

Обычное будничное утро.
Запах только что приготовленной яичницы и мат - перемат из комнаты Честера. Шикарное начало дня.
Прекрасно зная, что просто так парень в жизни не поднимется с кровати, девушка решительным шагом вошла в его комнату, ловко ухватилась рукой за край одеяла и стащила последнее на пол.
- Так, быстро встал и пошел на кухню. Даже не проси отгул на сегодня – оставлю без денег и отправлю на работу. А выше, чем должность официанта, тебе не светит, дорогой мой, - с этими словами Анна усмехнулась и отправилась обратно на кухню, слушая краем уха сетование на жизнь. Впрочем, через какие-то считанные секунды последние заглушила музыка в колонках, из которых послышались аккорды группы HIM- а-ля « на злобу дня», которую мисс Брэдстрит врубила на всю катушку.
Очередная попытка выпить-покурить, которая естественно сразу была прервана обыкновенными методами, все по накатанной. Хотелось просто уже отправить обормота Честера набираться уму-разуму, который может быть когда-нибудь по несчастию своему соизволит взять и вдруг ударить ему в голову вместо вечного алкоголя, и остаться наедине с  самой собой. Ну минут на десять хотя бы, так как опаздывать на очередную деловую встречу не слишком желательно.
-ВАЛИ_В_УНИВЕР,- настоятельно повторила Энн парню. С каждым ее словом причем она говорила это более отчетливо, с расстановками пауз между словами, пронизывая Честера глазами, -Беннингтон, не зли меня.
Спокойный, более чем хладнокровный тон и чуть изогнутая темная изящная бровь: вот и вся Анна в воспитании. Она конечно могла бы поорать, поистерить, побить рукой по столу, но это не было ее политикой. Девушка была уже закалена и вывести ее из себя, наверное, могла только такая выходка, которая бы превзошла какую-нибудь петарду в туалете. Хотя и это не наверняка.
Сонный Беннингтон наконец-таки соизволил выйти из дома, ворча себе под нос и недовольно жмурясь от яркого света, пока Анна внимательным взглядом проследила, как он подходил к машине и усаживался в салон.
Влив в себя очередную чашечку кофе, девушка поставила посуду в посудомойку и отправилась к себе, подпевая Ville Valo:
-Come on and show, let me love, rip out the wings of the butterfly…
Трюмо с большим зеркалом было одним из самых излюбленных мест Анны в доме, потому что, во-первых, Честеру она запрещала заходить к себе в комнату, а, во-вторых, девушка имела какое-то пристрастие ко всему вкусно пахнущему. На трюмо каждый день обновлялся букетик цветов, стояли приятно пахнущие баночки с дорогой косметикой и парфюмом. В этот раз на столике стояли белые лилии.
Расчесав длинные, блестящие волосы и окинув себя еще раз в зеркале взглядом, Брэдстрит осталась довольна, и, захватив сумку возле кровати и связку ключей с полки, вышла из входной двери.

Вечер этого же дня, около 23.30.

И вот уже полчаса, как черная новенькая Infinity въехала в гараж, лилии были сменены на сирень, запах которой приятно распространялся по всей площади дома, а Анна сидела на кожаном кресле в кабинете за столом из красного дерева, на котором были аккуратно сложены стопочками бумаги, слушала спокойные переливы приятного голоса, поющего на французском языке и сопровождающегося приятной музыкой, напевала навязчивую мелодию и кидала дротики в стенку напротив.
«Да уж, Честер, тебе сегодня точно непоздоровится, если ты пьян, мой ненаглядный, уж я-то постараюсь. Снова опозорить меня…»
Дело было в чем: Анне среди бела дня позвонил ректор из университета Честера и завел свою вечную тираду насчет неуспеваемости, прогулов, репутации универа… Анне пришлось все выслушать и пообещать «заехать к нему и пообщаться на будущей неделе». А мисс Брэдстрит прекрасно понимала этот «секретный знак» - привезти пачку купюр и поулыбаться.
До острого слуха девушки сквозь мысли донеслось копошение у входной двери- пухлые губы растянулись в натянутой улыбке.
-Беннингтон, подойди-ка ко мне.
Наперед зная, что тот сейчас попытается куда-нибудь по-быстрому слиться, девушка прибавила отчетливым тоном с долькой сарказма.
-А сейчас ни шагу в сторону, кроме как до моего кабинета.
Бросок – и дротик в самом центре. Следует поблагодарить Хирона за меткость его Хранительницы. Ну и гены – за «меткость» в плане характера.

Топот ног по лестнице, чертыхания и проклинания ступенек - видимо, Честер все же послушался Анну и пошел наверх. Что же, для него же лучше...или хуже. Черт его знает, за что мне это проклятие?...
- Мм?- опухшая, усталая мордашка Беннингтона проникла через дверной проем и, пытаясь оставаться в тени, кинула на Брэдстрит выжидающий взгляд а-ля "ну давай, проорись уже, и я поползу к подушкам".
Анне не нужно было и пальца о палец ударять для того, чтобы ясно понять, что Честер не просто хмельной- он пьян в задницу. Впрочем, как и обычно. Но отпускать его просто так не было в планах наставницы: девушка медленно перекинула ногу через другую, поставив ступни на прохладный пол и поднялась с кожаного кресла. Анна всегда при любом удобном случае ходила босиком, и этот день не был исключением: босые ступни аккуратно ступили пару-тройку раз по полу, приближаясь к Беннингтону. Взгляд Анны был насмешлив, пытлив и в то же время безумно проницателен: она по кусочкам осматривала Честера, в конце концов остановившись на его покрасневших, пьяноватых глазах: уголки пухлых губ поползли еще выше в ехидной усмешке. Остановившись перед парнем в нескольких десятках сантиметров, девушка перенесла вес на правую ногу, положив руку на плавный изгиб талии.
-Ты опять пил, Беннингтон. Нет, это _ты_ меня послушай, - Честер явно хотел что-то возразить, так как устало закатил глаза и приоткрыл рот, но Анна искуссно его заткнула, зная как облупленного, - ты_опять_пил, Честер. Если ты сегодня пропил все свои деньги, то это твои проблемы: до конца недели тебе ничего не светит.
Брэдстрит внимательно изучала реакцию парня, который про себя скорее всего материл все, на чем свет стоит.
На самом деле картина маслом была до коликов смешна: огромный осел, выше своей наставницы как минимум на пол головы, стоит и выслушивает, как та ставит его на место, потому что внутри он так и остался абсолютным молокососом. Как сидел на ее шее лет десять назад, так и продолжает.
-А теперь я хочу, чтобы ты сел. У меня к тебе разговор. И мне абсолютно_плевать, хочешь ты спать или нет, - взглядом Анна указала на стул, стоящий с другой стороны дубового стола, и развернулась на сто восемьдесят градусов, переведя взгляд на окно и ожидая, пока до жирафа допрет информация и он сядет. Впрочем, мисс Брэдстрит не выдержала этой затянувшейся паузы, потому что парень туго соображал по всей видимости, и тихо с сарказмом проговорила:
-На самом деле меня заебал твой похуизм, Беннингтон. Для тебя, наверняка, не секрет, что мне иногда хочется приложить твою безмозглую бошку к бетону. Но как бы там ни было, бросить тебя я не могу. Мне звонил ректор. Я понимаю конечно, что эта сука хочет меня трахнуть, но черт подери, у него есть хорошие шансы видеть меня почаще, потому что ты... ты не желаешь ничего делать. И он снова запросил крупненькую сумму денег за тебя. Я заплачу, для меня не проблема, но ты ведь абсолютный лодырь и бездарь. Ты ничего не желаешь делать, ты прожигаешь свою жизнь. Perché diàvolo?* - Анна резко развернулась и взяла одной рукой Честера за воротник, проговорив громко и четко ему в лицо, - Я спрашиваю тебя, какого черта, Беннингтон?! Неужели ты хочешь сдохнуть вот так, являясь ничтожеством?
Посмотрев глубоко в глаза Честера с несколько секунд, Анна вздохнула: от этих пьяных, совершенно пустых, будто бы не наделенных смыслом глаз нельзя было ждать ничего. Совершенно и беспроворотно.
Вздохнув, Брэдстрит отпустила воротник Честера, опустив глаза в пол и прикрыв их темными, густыми ресницами, и отвернулась обратно к окну, проговорив холодным тоном:
-Свободен. Можешь идти. Сеанс промывания мозгов на сегодня я объявляю закрытым.
Если конечно ты сам ничего не хочешь сказать...Ну да, конечно, все, что он может по идее сейчас сказать будет что-то типа: "где мои сигареты?". С этим парнем всегда один регресс.

Perché diàvolo?*-Какого черта? (италь.)